Это интересно

Это интересно [10]

"Жанр романа скатился к детективу или просто к интересной истории. Вся проблематика классического романа перешла в жанр воспоминаний. Никогда еще не издавалось, а главное - не читалось широкой публикой столько воспоминаний. Этот жанр пошел в массы. Почему? Потому что жизнь стала интереснее вымысла. Потому что простая и интересная история обесценивается без человека, который ее видел и переживал. Воспоминания дают само восприятие прошедшего - тем они и интересны. Само же происшедшее просто неактуально, потому что люди смотрят новости, читают газеты и, наконец, сами имеют прямое отношение к миру. Закрученным сюжетом их уже не удивишь. Богатство происходящего вокруг, скорость информационного потока обесценивает сюжеты - и правдоподобные, и неправдоподобные. Потому что человек уже научился на них вообще не обращать внимания: если где-то, даже совсем недалеко, сошел с рельсов поезд, то это больше не повод отрываться от работы. В этом контексте гораздо интереснее почитать о том, что думает определенный человек по поводу происшедшего когда-то, как события в жизни человека повлияли на его становление. Все это нынче ищут в мемуарах известных и неизвестных людей".

Из статьи: Владимир Козлов.Поколение действия и время перемен //Знамя - 2004 - № 1 - С.170

Заклинание
И будет ночь.
И будет треск костра.
И будет ласковая летняя прохлада.
И синий свет,
И разговоры до утра,
И тихая взъерошенная радость…
И будет ночь.
И будет нам светить
Звезда
Из дальнего угла Вселенной.
Мы спросим: "Сбудется?"
Она ответит: "Да!
Да, сбудется… Конечно… Несомненно…"
И будет ночь.
Как вечность.
Как ответ.
И будет добрая задумчивая песня.
И будет ночь.
И будет синий свет.
И будет ночь.
И все мы будем
Вместе…

Из статьи: Илья Верховский. //Литературная учеба - 2004 - № 3 - С.130

"…творят поэты сейчас действительно для собственного удовольствия, но, как и встарь, хотят, чтобы плодами этого удовольствия пользовались все мы. Будь иначе, поэты не толпились бы так в прихожей у славы, не хлопотали бы так о тиражах, рецензиях, премиях, не стремились бы так подтвердить свой статус публикацией обязательно в толстых журналах. Поэты - кроме совсем уж закоренелых аутистов - по-прежнему хотят быть услышанными, по-прежнему хотят предложить (навязать) всем нам свое миропонимание, свое настроение, свою манеру говорить.… А вот разговоры относительно того, что творчество и чудотворство уже уравнялись в России с филателией - это лукавство".

Из статьи: Сергей Чупринин. Высокая (ли) болезнь:к вопросу о бытовании поэзии в современной России //Знамя - 2004 - № 1 - С. 175

На долю теперешних тридцати- и двадцатилетних выпало испытание, какого русская поэзия не знала с конца, быть может, еще позапрошлого века, XIX века: чуть ли не поголовное исчезновение читателя. Им, вышедшим с первыми публикациями в последней трети 90-х и позже, пришлось явиться на сцену перед практически пустым залом, где разве что половина первого ряда занята, через кресло, через два, жидкой горской коллег и критиков.
Самое парадоксальное, что обстоятельство это отнюдь не уменьшило число пробующих свои силы стихотворцев. Во всяком случае, исчисляемое десятками тысяч (!) количество участников поэтических конкурсов или тех, кто "вывешивает" свои творения в Интернете, наводит на мысль, что пишущих у нас сегодня больше, чем читающих … русская поэзия, перевалив в новый век, оказалась вполне жива и даже, похоже, пускает новые побеги. У нее мало читателей, но много поэтов. И есть надежда, что она не только избежит угрозы "филологизации" - окукливания в резервациях университетских кафедр, но и вернет со временем сколь-нибудь ощутимый круг поклонников. Веру в это поддерживает очевидное многообразие и высокий уровень поэтических текстов. А еще и то, что поэзия наша, особенно с приходом нового поколения стихотворцев, вновь тяготеет - не в ущерб сложности - к внятности высказывания".

Из статьи: Алексея Алехина."Из века в век: субъективные заметки о десятилетии русской поэзии" //Вопросы литературы - № 11-12 - 2004

[1][2][3][4][5][6][7][8][9][10][11][12]