Рассудком воевать с любовью – безрассудно.

Чтоб сладить с божеством, потребно божество.

Пьер де Ронсар, ярчайший представитель французского Возрождения, отвергая средневековую литературную традицию и избрав образцом для подражания классическую поэзию Древней Греции и Рима, оказал решающее влияние на развитие всей французской поэзии.

Впрочем, как подчеркивает исследователь поэзии эпохи Возрождения Ю. Б. Виппер, представление о Ронсаре как о великом поэте, присущее его современникам, возродилось не так давно. В полемике с поэтами-гугенотами Ронсар бросил знаменитую формулу: "Вы все отпрыски моего величия!" Однако ближайшие духовные потомки Ронсара оказались не слишком благодарными. Лишь во второй половине XIX века «стали очевидными присущая ему эпическая мощь, значимость его философских стихов, его новаторский вклад в становление французской гражданственной поэзии, широкое лирическое дыхание его насыщенных автобиографическим началом посланий, речей и элегий. Примечательным оказался не только радужный оптимизм, преобладавший на ранних этапах литературной деятельности, но и захватывающий трагизм некоторых произведений, созданных в годы творческой зрелости и на склоне лет [...]

Несмотря на трагические жизненные коллизии, свидетелем и участником которых ему довелось быть, изменяясь и развиваясь, Ронсар продолжал оставаться и в пору заката Возрождения глашатаем ренессансных устремлений. На протяжении своего творческого пути он воплощал эти устремления в совершенных поэтических формах, показательных для своеобразия национального художественного гения Франции. Более того, своим творчеством он в сильнейшей мере способствовал кристаллизации этого своеобразия».

Любя, кляну, дерзаю, но не смею,

Из пламени преображаюсь в лёд,

Бегу назад, едва пройдя вперёд,

И наслаждаюсь мукою своею.

Одно лишь горе бережно лелею,

Спешу во тьму, как только свет блеснёт,

Насилья враг, терплю безмерный гнёт,

Гоню любовь - и сам иду за нею.

Стремлюсь туда, где больше есть преград,

Любя свободу, больше плену рад,

Окончив путь, спешу начать сначала.

Как Прометей, в страданьях жизнь влачу,

И всё же невозможного хочу, -

Такой мне Парка жребий начертала.