Искусство должно утешать человека мифами и сказками, даже если эти сказки философские. Мы отнюдь не свободные личности, повелевающие тем, что видим вокруг себя. Мы путники, застигнутые ночью врасплох, охваченные ужасом бытия.

Английская писательница и философ, представительница литературы постмодернизма, лауреат Букеровской премии, дама-командор Ордена Британской империи Джин Айрис Мёрдок входит в число величайших британских писателей ХХ века. Она создала 26 романов, множество философских и драматических произведений.

Роман Мердок «Черный принц» внесен в университетскую программу почти всех литературных вузов мира. О ее жизни написано несколько книг и снят художественный фильм «Айрис».

Предлагаем вам перелистать страницы книги Валентины Ивашевой «Судьбы английских писателей», посвященные Айрис Мёрдок:

«…спрашиваю Айрис о том, сознательно ли она прибегает к приемам готики, которые бросаются в глаза внимательному читателю большинства ее книг.

Сама того не подозревая, я выпустила духов, запертых в волшебном ящике Пандоры, заговорив о воздействии «черного» романа. «Ну, разумеется, вы правы! — внезапно оживившись, воскликнула Айрис.— Техника и образы «черного» романа помогают мне показать господство в мире зла и насилия.— И, помолчав с минуту и как бы сосредоточившись в себе, прибавила: — Я писала бы как Достоевский, если бы могла...

Итак, «готический» роман... Айрис начинает говорить, насколько позволяет оставшееся ей время, говорить о том, как важно ей найти подходящую форму для выражения одолевающих ее мыслей. Зло, царящее в современном мире... Зло, присущее миру «извечно». Насилие, несправедливость, жестокость, которые мы видим кругом... Аналогичные рассуждения я уже слышала от Голдинга. Но как преодолеть злые силы? Как с ними бороться человеку, затерянному в мировом хаосе (в мире абсурда, сказали бы учителя Мердок — экзистенциалисты), пишущему о загадке человеческого существования романисту?

…«Жизнь это задача со многими решениями, и каждое из них правильное». И все же побеждает обычно зло, торжествуют «демоны».

Когда Мердок опровергает мое убеждение в том, что экзистенциализм далеко не изжит ею, в моей памяти проплывают образы из романов, написанных ею до этой первой встречи...

Владелец большой издательской фирмы, равнодушный ко всему, кроме рыб, медленно плавающих в огромном аквариуме его необычно обставленного лондонского дома, и самоубийство портнихи Нины, живущей его редкими и невеселыми посещениями; два брата, назначающие любовное свидание одной и той же женщине в тесной комнате, где лежит их парализованная старая мать; пожилая, притом грузная и безобразная женщина-ученый, необъяснимо влекущая к себе изящного психоаналитика и донжуана, притом собственного брата; молодая женщина (ангел или демон? она покушалась на жизнь своего мужа), запертая в своем собственном доме-замке, стоящем высоко на скалистом берегу моря.. Сегодня я бы прибавила к этим образам еще один из не написанной еще в то время книги «Пора ангелов» — священник, потерявший веру в бога и терзаемый демонами, населяющими мир, и болезненная девушка с причудливыми мечтами, ставшая предметом необузданной страсти этого священника — ее родного отца...»

…

Откуда же вся эта «нагрузка» в ее романах?

..Она родилась вскоре после окончания первой мировой войны (в 1919 году). Родители — англо-ирландцы, коренные жители Дублина — были интеллигентными, просвещенными людьми. И все же, хотя детство Айрис проходило больше в Лондоне и Бристоле, чем в Дублине, ирландские связи ее никогда не порывались.

Учась в английской школе (в Бедмингтоне, в Бристоле, потом в Сомервилле) и в английском университете (Оксфорде), Мердок все праздники и каникулы проводила в Дублине и Белфасте. И до сих пор писательница любит природу Ирландии, ее фольклор, ее народные песни. Впрочем, англо-ирландка по происхождению и темпераменту, Айрис в одном мало походит на большинство ирландцев: ее растили не в католических, а в пуританских традициях...

Она, видимо, рано начала ощущать противоречивые чувства, рано оказалась разорванной между Ирландией католических традиций и языческих преданий и Ирландией ее пуританской семьи — строгой и законопослушной. В марте 1969 года Айрис мне написала: «Если Вы ощущаете в моих книгах пессимизм или мотивы пессимизма, то они у меня не столько от экзистенциализма, сколько от христианства: пуританское мировосприятие ведь предельно пессимистично!»

… Эстетическая программа Мердок, сформулированная ею в 1966 году, заслуживает пристального внимания.

«Иногда говорят, что художник обязан сделать выбор, решая, служить ли ему своему обществу или своему искусству,— начиналось это письмо-программа.— Подобная дилемма мне кажется надуманной и ложной. Художник не может не служить своему обществу, если он хороший художник, но служить ему как следует он сможет лишь в том случае, если искусство у него стоит на первом месте.

Как это следует делать, как писателю определить, какие книги он может лучше всего создавать,— это может решить только сам автор. Силы, движущие художником и вызывающие к жизни его книги, часто таятся глубоко во внутреннем мире личности писателя, и их нелегко понять. Искусство до известной степени отражение тех глубоких внутренних конфликтов, которые раздирают самого пишущего. Быть может, самая трудная задача его — добиться в своем творчестве внутренней гармонии этих глубоко личных мотивов и объективных тенденций. Самая страшная опасность для искусства — собственная фантазия пишущего. Она всегда эгоистична».

Читая эти первые абзацы программы Мердок, я не верила своим глазам. Неужели они были написаны автором романов-фантасмагорий — «Отрубленная голова» или «Итальянка»? То, что следовало далее, могло удивить еще больше. «Правдивость и честность — важнейшие условия художественной силы произведения,— писала Айрис.— Подлинное искусство — преодоление личного и индивидуального в том смысле, что должно быть «подражанием природе».