Дочь Корнея Чуковского выросла в семье, где боготворили талант, где запросто бывали А. Ахматова, А. Блок, М. Горький, Н. Гумилев, О. Мандельштам, В. Ходасевич. Из таких семей обычно выходят люди безукоризненного вкуса, бескорыстные почитатели изящной словесности. Но в перенасыщенной дарованиями среде не так-то просто отыскать свою дорогу. Лидии Чуковской это удалось. Она не повторила пути отца. От его гармоничности оборонилась гармонией противостояния, которая и определила ее жизненную и литературную судьбу.

Еще совсем юной девушкой Чуковская была заключена в тюрьму и затем отправлена в Саратовскую ссылку (арестовали ее из-за подруги: та на машинке отца Лидии отпечатала прокламацию). Юная Чуковская отказалась подавать прошение о помиловании. Однако ее в те годы политика не занимала, больше всего на свете она любила стихи, и в ссылке, где постоянно спорили между собой меньшевики, эсеры и анархисты, ощущала себя «белой вороной». Вернувшись из ссылки, Лидия Чуковская поступила в Детгиз. В 1937 году книжная редакция ленинградского Детгиза подверглась жесточайшему разгрому: половина ее состава будет арестована, некоторые авторы расстреляны (среди них поэт Николай Олейников и муж Лидии Чуковской Матвей Бронштейн, блестящий молодой физик).

После ареста мужа пришли арестовывать и Чуковскую как жену врага народа, но она была в отъезде и вернулась в Ленинград лишь год спустя. В ту пору Чуковская написала повесть «Софья Петровна». О тщательно спрятанной повести стало известно карательным органам, и Чуковская вновь покинула Ленинград, как потом оказалось – навсегда. По-селилась в Москве у отца, жила на случайные заработки: ни на одной штатной работе из-за неблагополучной биографии, а также из-за непреклонности характера ее долго не держали (например, на должности заведующей отделом поэзии журнала «Новый мир» в 1947 г. она проработала всего четыре месяца).

Конец «оттепели» прошел для Чуковской в хлопотах по освобождению Иосифа Бродского, в ту пору осужденного за тунеядство. Многочисленные письма в защиту молодого поэта открыли в писательнице дар публициста. Ее написанные в традиции герценовской публицистики письма и статьи – «Михаилу Шолохову, автору «Тихого Дона», «Гнев народа», «Не казнь, но мысль. Но слово» распространялись в самиздате, их передавали зарубежные радиостанции. В 1974 г., после появления статьи «Гнев народа», Чуковскую исключили из СП; печатать же перестали еще раньше, и она не публиковалась на родине в течение 16 лет.

В книге «Процесс исключения» Чуковская пытается понять, что заставило А. Солженицына, ее самое и еще ряд писателей противостоять тоталитарному режиму, и что побудило других усердно ему служить.

Знаменательна повесть Лидии Чуковской «Памяти детства» – воспоминания о Корнее Чуковском. Ее язык так свеж, а взгляд так непосредственен, словно это не произведение многоопытного автора, а первая вещь молодой писательницы. Вот как описывает она отца: «Кто выше его? Нет такого! Им, его длиною можно измерить заборы, ели, сосны, волны, людей, сараи, деревья... Сидя в лодке ... мы прикидывали, бывало, на глаз: а если считать до глубины ... сколько окажется пап: шесть или больше?». Эта книга непосредственно примыкает к другой известной работе Чуковской – «Запискам об Анне Ахматовой», лучшей книге о великом поэте. «Помню, через десятилетия, когда мне было уже не семь, а тридцать, я однажды сказала ему, что часто встречаюсь с Анной Ахматовой... В ответ он спросил требовательно-тревожным голосом: “Я надеюсь, ты понимаешь, что следует записывать каждое ее слово”... Я понимала». Столь же художественно впечатляющи ее произведения малой формы: очерк «Предсмертие» – о встрече с Мариной Цветаевой в Чистополе за несколько дней до ее гибели; «Отрывки из дневника» – воспоминания о Борисе Пастернаке; «Памяти Фриды» – рассказ о близкой подруге, правозащитнице Ф. Вигидоровой и «Мощь одинокой тишины» – портрет А. Д. Сахарова.