Все, что написано Иваном Шмелевым, служит глубинному познанию России, ее корневой системы, пробуждению любви к нашим предкам. В последних книгах писателя — крепчайший настой первородных русских слов, самый лик России, которая видится ему в своей кротости и поэзии: “Этот весенний плеск остался в моих глазах — с праздничными рубахами, сапогами, лошадиным ржаньем, с запахами весеннего холодка, теплом и солнцем. Остался живым в душе, с тысячами Михаилов и Иванов, со всем мудреным до простоты-красоты душевным миром русского мужика, с его лукаво-веселыми глазами, то ясными как вода, то омрачающимися до черной мути, со смехом и бойким словом, с лаской и дикой грубостью. Знаю, связан я с ним до века. Ничто не выплеснет из меня этот весенний плеск, светлую весну жизни... Вошло — и вместе со мной уйдет” (“Весенний плеск”).

 
   О Шмелеве, особенно о его позднем творчестве, писали много и основательно. Только по-немецки вышли две фундаментальные работы, существуют серьезные исследования и на других языках. И все же среди этого обширного списка выделяются труды русского философа и публициста И.А.Ильина, которому И.С.Шмелев был особенно близок духовно и который нашел собственный ключ к шмелевскому творчеству как творчеству глубоко национальному. О “Лете Господнем” он, в частности, писал: “Великий мастер слова и образа, Шмелев создал здесь в величайшей простоте утонченную и незабываемую ткань русского быта, в словах точных, насыщенных и изобразительных: вот “тартенье мартовской капели”; вот в солнечном луче “суетятся золотинки”, “хряпкают топоры”, покупаются “арбузы с подтреском”, видна “черная каша галок в небе”. И так зарисовано все: от разливанного постного рынка до запахов и молитв яблочного Спаса, от “розговин” до крещенского купанья в проруби. Все узрено и показано насыщенным видением, сердечным трепетом; все взято любовно, нежным, упоенным и упоительным проникновением; здесь все лучится от сдержанных, непроливаемых слез умиленной и благодарной памяти. Россия и православный строй ее души показаны здесь силою ясновидящей любви”.
   И действительно, “Богомолье”, “Лето Господне”, “Родное”, а также рассказы “Небывалый обед”, “Мартын и Кинга” объединены не только биографией ребенка, маленького Вани. Через материальный мир, густо насыщенный бытовыми и психологическими подробностями, читателю открывается нечто более масштабное. Кажется, вся Россия, Русь предстает здесь “в преданьях старины глубокой”, в волшебном сочетании наивной серьезности, строгого добродушия и лукавого юмора. Это воистину “потерянный рай” Шмелева-эмигранта. Поэтому так велика сила пронзительной любви к родной земле, поэтому так ярки и незабываемы сменяющие друг друга картины.

   Эти “вершинные” книги Шмелева по своей художественной канве приближаются к формам фольклора, сказания.

 
   По воспоминаниям современников можно собрать портрет Ивана Сергеевича Шмелева: среднего роста, тонкий, худощавый, с большими серыми глазами; лицо старовера, страдальца, изборождено глубокими складками взор чаще серьезный и грустный, хотя и склонен к ласковой усмешке. По отцу он действительно старовер, а предки матери вышли из крестьянства. Родился писатель в Замоскворечье в 1873 году, в семье подрядчика. Именно самые ранние детские впечатления навсегда заронили в его душу и мартовскую капель, и вербную неделю, и “стояние” в церкви. Семья отличалась патриархальностью и истинной религиозностью.

  Сын и дочери получили прекрасное образование. Шмелев-гимназист открыл для себя новый, волшебный мир литературы и искусства. Уже в первом классе гимназии он носил прозвище “римский оратор” и был прославленным рассказчиком, специалистом по сказкам.

 
И в июле 1895 года, уже студентом, получил по почте журнал “Русское обозрение” со своим рассказом “У мельницы”. У него тряслись руки, он ликовал: “Писатель? Это я не чувствовал, не верил, боялся думать...”

 
После женитьбы осенью 1895 года он в качестве свадебной поездки выбирает Валаамский Преображенский монастырь на Ладоге. Так родились очерки “На скалах Валаама”. Изданная за счет автора, книга была остановлена цензурой.
   После окончания университета Шмелев служит чиновником в отдаленных от столицы уездах. Но и до этих мест докатились первые раскаты приближающейся революции.  Произведения Ивана Шмелева  “Вахмистр” (1906), “Распад” (1906), “Иван Кузьмич” (1907), “Гражданин Уклейкин прошли под знаком первой русской революции. Герои Шмелева этой поры недовольны старым укладом жизни и жаждут перемен. Так, из своего лабаза наблюдает за уличными «беспорядками» старый купец Громов в рассказе “Иван Кузьмич”. К “смутьянам” он относится с недоверием и враждебностью. Лишь случайно попав на демонстрацию, он неожиданно для себя ощущает, что “…его захватило всего, захватила блеснувшая перед ним правда”. Этот мотив настойчиво повторяется и в других произведениях. В те годы Шмелев был близок писателям-демократам, группировавшимся вокруг издательства “Знание”, в котором с 1900 года ведущую роль стал играть М.Горький.

 
   Самым значительным произведением Шмелева дореволюционной поры является повесть “Человек из ресторана”. Она была напечатана в сборнике “Знания” и имела шумный успех. По мотивам повести был снят фильм с выдающимся Михаилом Чеховым в главной роли.

 
   Шмелев встретил Февральскую революцию 1917 года восторженно. Он совершил ряд поездок по России, выступал на собраниях и митингах. Однако взгляды Шмелева ограничивались рамками “умеренного” демократизма. Он не верил в возможность скорых и радикальных преобразований в России.

Октябрьскую революцию, Шмелев не принял. Его растерянность, неприятие происходящего — все это сказалось на его творчестве 1918-1922 годов. В ноябре 1918 года в Алуште он пишет повесть “Неупиваемая чаша”. Которая позже вызвала восторженный отклик Томаса Манна (письмо Шмелеву от 26 мая 1926 года).  Рассказ о жизни иконописца Ильи Шаронова напоен подлинной поэзией  и по своим художественным особенностям приближается к жанру житийной литературы.

Видя вокруг себя неисчислимые страдания и смерть, Шмелев выступает с осуждением войны как массового психоза здоровых людей (повесть “Это было”, 1919), показывает бессмысленность гибели цельного и «чистого» человека в плену, на чужой стороне ( “Чужая кровь”, 1918-1923). В произведениях этих лет уже ощутимы мотивы и проблематика Шмелева-эмигранта. Эмигрировать Шмелев не собирался. Об этом говорит тот факт, что в 1920 году он купил в Алуште дом. Но трагическое обстоятельство все перевернуло. В 1920 году Сергей Шмелев, сын писателя, отказавшийся уехать с врангелевцами на чужбину, был расстрелян в Феодосии.
В 1922 году Шмелев принимает приглашение И.А.Бунина выехать за границу и уезжает сначала  в Берлин, а потом в Париж.

 
    Живя в Грасе, у Буниных, Шмелев так говорил о своих переживаниях Куприну,: “Доживаем дни свои в стране роскошной, чужой. Все — чужое. Души-то родной нет, а вежливости много...» Отсюда, из чужой и “роскошной” страны, с необыкновенной остротой видится Шмелеву старая Россия, а в России — детство в Замоскворечье.
   Книги “Лето Господне” (1933-1948), “Богомолье” (1931-1948), сборник “Родное” (1931) явились вершиной позднего творчества Шмелева и принесли ему европейскую известность. Эти произведения не поддаются жанровому определению. Что это? Быль-небыль, миф-воспоминание? Или просто путешествие детской души, судьба, испытания, несчастье, просветление. Мир героев этих книг — это мир воспоминаний писателя, его маленькая вселенная, наполненная светом.

  Умер И.Шмелев 24 июня 1950 близ Парижа от сердечного приступа. В 2000г по инициативе русской общественности и при содействии Правительства России прах И.С. Шмелева и его супруги был перевезен в Москву и перезахоронен. *

*Литературный портал -"ANTIMEDVED.ru"