Общественная организация
Центр Чтения Красноярского края
Государственная универсальная научная библиотека Красноярского края
Главная Архив новостей Открытые книги Творческая мастерская Это интересно Юбилеи Литература Красноярья О нас Languages русский
Писатель находится в ситуации его эпохи: каждое слово имеет отзвук, каждое молчание – тоже.
Жан Поль Сартр
французский философ, романист, драматург, публицист и общественный деятель, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1964 год

Юбилеи



6 апреля исполняется 210 лет со дня рождения Александра Ивановича Герцена (1812-1870)
Стиль Герцена, полный энергии, возвышенно прекрасен. Тут настоящий оркестр, симфоническая поэма времён Берлиоза, Шумана, Листа, невиданное богатство красок, медь, глухие подземные удары, увлекающий сердце поток лиризма – и всё это без намерения, заметного желания потрясти вас, воздействовать на психику. Музыка его речи зовёт в другой, но близкий мир. Каков этот мир – с первого взгляда сказать нельзя. Герцен – фигура сложная, и недаром один французский историк назвал его революционным Фаустом.
Михаил Лифшиц
 



             Творческое наследие Александра Герцена феноменально  по своему разнообразию. Его деятельность охватывала политику и философию, эстетику, художественное творчество и публицистику, критику и историю общественной   мысли и литературы… "Надобно одействорить все возможности, жить во все стороны - это энциклопедия жизни... Горе закапывающему талант, а развивающий в себе все, насколько умел, прав", - встречаем мы в одном из его писем.
              Предлагаем посмотреть, каким образом фигура Герцена преломилась в творческом сознании двух совершенно различных персонажей российской  культуры: Сергея Николаевича Булгакова (1871-1944) – выдающегося русского  религиозного философа и богослова, с одной стороны и, с другой стороны -  Наума Моисеевича Коржавина (р. в 1925), одного из ироничнейших современных поэтов.
 
 
Сергей Булгаков
 
Из статьи  «Душевная драма Герцена»
                 А. И. Герцен принадлежит к числу тех наших национальных героев, от одного имени которых расширяется грудь и учащенно бьется сердце. Вместе с тем, он является одной из самых характерных фигур, в которых воплотились многосложные противоречия противоречивого XIX в. На нем скрещиваются самые многочисленные и разнообразные влияния, от крепостного права до западного социализма, от ссылки в Пермь до революции 1848 г. Его голова подобна вершине, озаряемой лучами двух солнц, — как сравнил бы сам Герцен, заходящего солнца западной цивилизации и восходящего — восточной; от той и от другой он собрал самые лучшие цветы и зрелый плод. Ему были близко знакомы самые выдающиеся люди России и Европы, и, думается нам, из всех представителей 48-го года Герцен имел едва ли не самый широкий умственный горизонт. К этому надо присоединить многостороннюю образованность и замечательный литературный талант, делающий Герцена одним из самых блестящих представителей русской прозы. Литература, писательство, собственно, и было истинным призванием Герцена, — все остальное явилось для него как бы родом исторического недоразумения. Как художник, Герцен создал в русской литературе самостоятельный жанр мемуаров, в  котором и был истинным мастером. Как публицист, он соединил .самый пылкий пафос гражданина с трезвостью ума и практичностью требований; полной оценке этих заслуг Герцена перед русской общественностью еще не пришла пора; но наше время более, чем всякое другое, способно оценить всё значение гражданского подвига Герцена.
                 Однако мы намерены говорить в настоящей статье не о Герцене- художнике и не о Герцене-публицисте и вообще не о какой-либо отдельной стороне его деятельности, нас интересует здесь весь Герцен, Герцен как человек, истинный духовный субстрат и основа всех этих отдельных видов деятельности. Душевная жизнь всякого, даже самого незначительного человека, представляет много элементов драматической борьбы, драмы с самим собой, какой до известной степени является вообще духовная жизнь: в груди же Герцена клокотал постоянно действующий вулкан, происходили постоянные катаклизмы, шла постоянная драма. И эту драму не нужно разгадывать, не нужно делать о ней гадательных предположений, — он сам рассказал миру о различных ее перипетиях в блестящей прозе, иногда по музыкальности не уступающей стихам. «Mir gab der Gott zu sagen, was ich leide», — как-то раз применяет к себе Герцен слова гётевского Тассо. И на нашу долю выпадает поэтому задача только показать смысл и значение этой драмы.
                 /…/
                 … Что противопоставлял Герцен европейскому мещанству, которое его так глубоко оскорбляло, и почему он считал Россию призванной осуществить идеи Запада? Ответ поражает своей несообразностью, своим несоответствием вопросу, и в этом опять сказывается вся ограниченность мировоззрения Герцена: потому, что в России сохранилась всеми правдами и неправдами поземельная община и признание в ней права всех на землю (как известно, признание довольно проблематическое). Таким образом, огромная нравственная проблема, мировой вопрос в полном смысле слова, вопрос о возможности настоящей, т. е. не мещанской, цивилизации унижается, вульгаризуется таким до детскости наивным и до мещанства материалистическим ответом. В этом фатальном несоответствии вопроса и ответа, размаха и удара есть что-то поистине трагическое... Герцен снова и со всей силою ударяется головой о границы своего позитивного миросозерцания, которое слишком тесно для его запросов. И на вопрос, заданный Фаустом, неожиданно отвечает Вагнер.
                 Герцен — это Прометей, прикованный или, вернее, сам себя приковавший к бесплодной скале позитивизма, и каждый умственный его полет, смутное влечение в запредельные сферы только более дает чувствовать цепи здравого смысла, посредством которого Герцен хотел решать все вопросы бытия. Философия Герцена ниже его личности; умственный мещанин, резонер здравого смысла, душит Прометея, постоянно палимого тем внутренним огнем, который был ".похищен им с неба. В этом несоответствии мировоззрения духовным запросам личности, которая не может, однако, преодолеть его изнутри, и состоит душевная драма Герцена. Куда же указует путь Герцен, куда он ведет, если не своими мнениями, то своими исканиями, своими борениями и душевными ранами, падениями и разочарованиями? К тому, что является коренным отрицанием позитивизма и духовной над ним победой, — к идеалистическому и религиозному мировоззрению, к признанию того, что за миром явлений есть область истинно сущего бытия, мир идеальный, царство абсолютной Истины, Добра и Красоты; в стремлении к нему, в религиозном «соприкосновении мирам иным» (как любил выражаться Достоевский) и состоит жизнь духа, и эта живая связь с миром идеальным дает силы, поддержку и утешение в жизненной борьбе во имя этого идеального начала.
                 Со всепобеждающей силой внутреннего переживания значение религии на русской почве показано было Достоевским, с мощью логической аргументации, опирающейся на философию идеализма, — В. С. Соловьевым. Можно поэтому сказать, что Герцен, хотя и кружным путем, более отрицательным, чем положительным, ведет к... Достоевскому и Соловьеву. В нем дорог нам не только народный трибун, герой освободительной борьбы, но и один из провозвестников грядущего религиозного возрождения.*
 
 
 
Наум Коржавин
ПАМЯТИ ГЕРЦЕНА
(БАЛЛАДА ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ НЕДОСЫПЕ)
Любовь к Добру сынам дворян жгла сердце в снах, А Герцен спал, не ведая про зло... Но декабристы разбудили Герцена. Он недоспал. Отсюда все пошло.   И, ошалев от их поступка дерзкого, Он поднял страшный на весь мир трезвон. Чем разбудил случайно Чернышевского, Не зная сам, что этим сделал он.   А тот со сна, имея нервы слабые, Стал к топору Россию призывать,- Чем потревожил крепкий сон Желябова, А тот Перовской не дал всласть поспать.   И захотелось тут же с кем-то драться им, Идти в народ и не страшиться дыб. Так родилась в России конспирация: Большое дело - долгий недосып.   Был царь убит, но мир не зажил заново. Желябов пал, уснул несладким сном. Но перед этим побудил Плеханова, Чтоб тот пошел совсем другим путем.   Все обойтись могло с теченьем времени. В порядок мог втянуться русский быт... Какая сука разбудила Ленина? Кому мешало, что ребенок спит?   На тот вопрос ответа нету точного. Который год мы ищем зря его... Три составные части - три источника Не проясняют здесь нам ничего.   Он стал искать виновных - да найдутся ли?- И будучи спросонья страшно зол, Он сразу всем устроил революцию, Чтоб ни один от кары не ушел.   И с песней шли к Голгофам под знаменами Отцы за ним,- как в сладкое житье... Пусть нам простятся морды полусонные, Мы дети тех, кто не доспал свое.   Мы спать хотим... И никуда не деться нам От жажды сна и жажды всех судить... Ах, декабристы!.. Не будите Герцена!.. Нельзя в России никого будить.
 
По книгам:
Малиа Мартин.  Александр Герцен и происхождение русского социализма, 1812-1855. - Москва: Территория будущего, 2010. - 566, [1] с. ; 24 см. - (Университетская библиотека Александра
*Булгаков Сергей Николаевич. Интеллигенция и религия. - Санкт-Петербург: Издательство Олега Абышко: Сатисъ, 2010.
Герцен Александр Иванович. Эстетика. Критика. Проблемы культуры. - Москва : Искусство, 1987. - 602 с.
Коржавин, Наум Моисеевич. На скосе века: стихи и поэмы. - Москва: Время, 2008
Иллюстрация:
А.И. Герцен, рис. К. Рейхеля, 1842 г.